Неожиданно уснул за чтением книги.
Неожиданно проснулся с кипящим чувством внутри.
Физически почувствовал ненависть в краешке глаза. Жажду крови в набежавшей слюне и отчаянное желание ввязаться в драку.
О, как бы я хотел что-нибудь разрушить! Сжечь! Уничтожить!
И вспомнить, что мне приснилось и почему меня не покидает эта ярость.
О, боги…
0
chemistry
Утро начинается не с кофе, а с программирования космоса на положительный лад.
Думаю, что моя Планета практически в порядке и сегодня всё пройдёт гладко.
Я по прежнему безумно от всего, что меня окружает.
Всем мир.
Думаю, что моя Планета практически в порядке и сегодня всё пройдёт гладко.
Я по прежнему безумно от всего, что меня окружает.
Всем мир.
acedia
готов продать себя по самой низкой цене, лишь бы чьи-то руки блуждали по моему телу.
это край, благо очередной.
это край, благо очередной.
acedia
в мою ногу вцепилась светлая шавка, со взглядом неискушенным, заглядывает в рот и жмется поближе.
я был тронут и полон готовности разделить с ней ближайшие несколько месяцев.
оказалось, что шавка заклейменная, но это не мешает ее стремлению ко мне.
датчик, установленный в прекрасном далеке, сработал, и я настоятельно рекомендовал с хозяином определиться.
шавка юлила, лизала мне ладони и убегала.
я терпеливо ожидал, утопая в работе.
шавка скулила, ведь выбор так сложен: либо стабильно жрать постные щи, либо наедаться мясными кровавыми стейками, но быть готовым к тому, что это так же внезапно кончится, как и началось.
осознав, что шавка в конец обнаглела и пренебрегает моим терпением, я вызвал ее на рандеву, чтобы отправить восвояси навсегда.
присмирела, виновато извинилась и бросилась ко мне в объятья, обещав исправиться.
ее неожиданная покорность и моя наступающая скука заломили мне руки, усадив на стул, и велели ожидать.
я не вытерпел и нескольких дней такой блокады.
шавка где-то носилась и не показывалась.
год подходил к концу и эти взаимоотношения я возжелал оставить в пятнадцатом, чтобы не таскать с собой ношу в новое и неизвестное.
шавка снова изошла соплями, просила помилования и встречи.
скука и тогда вцепилась в горло и бормотала что-то о прощении.
теперь я здесь.
вчера продрогший до костей, чувствовал, как тяжело катится кровь по венам, как покрываются инеем суставы.
шавка резвится где-то с кем-то, я бездействую и жду.
жду, чтобы отбросить ее окончательно.
глупая, смешная собачонка.
я был тронут и полон готовности разделить с ней ближайшие несколько месяцев.
оказалось, что шавка заклейменная, но это не мешает ее стремлению ко мне.
датчик, установленный в прекрасном далеке, сработал, и я настоятельно рекомендовал с хозяином определиться.
шавка юлила, лизала мне ладони и убегала.
я терпеливо ожидал, утопая в работе.
шавка скулила, ведь выбор так сложен: либо стабильно жрать постные щи, либо наедаться мясными кровавыми стейками, но быть готовым к тому, что это так же внезапно кончится, как и началось.
осознав, что шавка в конец обнаглела и пренебрегает моим терпением, я вызвал ее на рандеву, чтобы отправить восвояси навсегда.
присмирела, виновато извинилась и бросилась ко мне в объятья, обещав исправиться.
ее неожиданная покорность и моя наступающая скука заломили мне руки, усадив на стул, и велели ожидать.
я не вытерпел и нескольких дней такой блокады.
шавка где-то носилась и не показывалась.
год подходил к концу и эти взаимоотношения я возжелал оставить в пятнадцатом, чтобы не таскать с собой ношу в новое и неизвестное.
шавка снова изошла соплями, просила помилования и встречи.
скука и тогда вцепилась в горло и бормотала что-то о прощении.
теперь я здесь.
вчера продрогший до костей, чувствовал, как тяжело катится кровь по венам, как покрываются инеем суставы.
шавка резвится где-то с кем-то, я бездействую и жду.
жду, чтобы отбросить ее окончательно.
глупая, смешная собачонка.
Existenzlosigkeit
Вспоминашки
2015 - год странностей и контрастов.
Январь я почти не помню. Впахивала ночами на новостном портале, съездила помёрзнуть в Казань со Светой (-35, Карл! Я научилась фотографировать на мануале в варежках!), - вот, пожалуй, и всё.
Февраль - сгоняла на неделю в Чехию к Дашке, упарывались там, гоняли в Дрезден, ловили новые впечатления. Я потратила, кажется, тысяч 45. По тогдашнему дикому курсу даже обед в Макдональдсе в Германии обходился в полтора косаря. Сейчас, когда мне нужно прожить месяц на 1500 рублей, это звучит дико. А тогда ни в чём себе не отказывала. Зато потом вернулась на работу и пахала девять ночей подряд. Казалось, что жизнь остановилась.
В марте я долго мучилась, но в результате уволилась с ненавистной работы. Знакомые крутили пальцем у виска: кризис, всех сокращают и гонят взашей, а тебе платят нереальные для Екатеринбурга деньги и не выгоняют! А я ушла. И чувствовала себя заново рождённой.
В апреле я злостно прокрастинировала. Нужно было писать диплом, но я просто радовалась жизни, смотрела на свою банковскую карту и прикидывала, что могу сдать на права и купить подержанную тачку или безбедно жить полгода. Выбрала второе.
В мае был учебный ад. Я писала диплом (за две недели до предзащиты, естественно, и всё такое). Переехала из своих трущоб в мажорную квартиру с кондиционером и лвумя телевизорами. Ходила в сарафанчиках - была жара.
Весь июнь прошёл куда-то мимо. Сначала я сдавала экзамены и защищалась, потом я нелелю выпускалась из вуза и была в каком-то диком запое.
В июле шли дожди, и было грустно и лениво. Мы собирались играть в настолки с компанией "травы", а потом я свалила на Летнюю школу. Там тоже шли дожди, я мокла в палатке на мастерской тревел-журналистики, но было очень весело. Мы гоняли автостопом по Тверской области, а потом решили прокатиться по золотому кольцу, но не нашли его, и поехали в Питер через Тверь, Торжок, Валдай и Великий Новгород.
В августе я вернулась из Питера и через два дня свалила в Киргизию в горный поход. Это было, наверное, лучшее событие за год. Адово, но прекрасно. Поднимались на высоту до 4000м, откапывали палатки из снега, купались в леденющих горных реках, отмокали на жарком Иссык-куле, жрали тонны баранины в Бишкеке и Алма-Ате.
А потом я вернулась и через три дня свалила в Китай с папой, изучать места его детства. Это было интересно, но тягомотно. Хотя бы потому, что ехали мы поездом, и это заняло 9 дней на туда и обратно. 9 дней в плацкарте. Но нет, я до сих пор люблю поезда.
В сентябре я вернулась в грустный осенний Екб и решила внезапно переехать в Питер. Не знаю, зачем. Типа к мужику-питерцу, с которым познакомилась в Киргизии, но на самом деле не за этим. Весь сентябрь бездельничала и прощалась с друзьями. В поезд села пьяная вдрызг и расплакалась.
В октябре я радостно изучала Питер. Через 4 дня свалила от мужика, к которому "переехала", устроилась в хостел администратором в обмен на жильё. Стояла тёплая и солнечная осень. Даже листья на деревьях были ещё зелёные. В октябре!
В ноябре я начала иерзаться по поводу бессмысленности своего существования. Деньги заканчивались, по специальности я так и не нашла работу (да не сильно и искала). Золотыеилистья облетели. Я гуляла по холодным улицам, искала себе халтурки, писала песни, немного влюблялась во всех встречных и грустила.
В декабре я начала понемногу разрываться между своими халтурками. Администратор в хостеле, аниматор на круизном лайнере, детский аниматор, экскурсовод в арт-пространстве… А ещё хотелось стать инструктором водных походов, и певицей в барах, и копирайтерством промышлять, и вязать шарфы, и играть в переходах… А времени и денег по-прежнему не было. Несмотря на все халтуры. И было дико одиноко, несмотря на толпу людей вокруг и нехватку личного пространства (в хостеле же живу). 19 декабря я расплакалась, в очередной раз гуляя в одиночестве по старому городу, выбесилась, уволилась с должности хостельного админа и уехала домой на недельку погостить.
А там поняла странную вещь: здесь живут мои родные, любимые люди, но это уже не мой дом. И со спокойной совестью (и тоской по друзьям) вернулась в Питер.
'
Не знаю, что будет дальше. Ох, не знаю. Но это даже интересно.
Январь я почти не помню. Впахивала ночами на новостном портале, съездила помёрзнуть в Казань со Светой (-35, Карл! Я научилась фотографировать на мануале в варежках!), - вот, пожалуй, и всё.
Февраль - сгоняла на неделю в Чехию к Дашке, упарывались там, гоняли в Дрезден, ловили новые впечатления. Я потратила, кажется, тысяч 45. По тогдашнему дикому курсу даже обед в Макдональдсе в Германии обходился в полтора косаря. Сейчас, когда мне нужно прожить месяц на 1500 рублей, это звучит дико. А тогда ни в чём себе не отказывала. Зато потом вернулась на работу и пахала девять ночей подряд. Казалось, что жизнь остановилась.
В марте я долго мучилась, но в результате уволилась с ненавистной работы. Знакомые крутили пальцем у виска: кризис, всех сокращают и гонят взашей, а тебе платят нереальные для Екатеринбурга деньги и не выгоняют! А я ушла. И чувствовала себя заново рождённой.
В апреле я злостно прокрастинировала. Нужно было писать диплом, но я просто радовалась жизни, смотрела на свою банковскую карту и прикидывала, что могу сдать на права и купить подержанную тачку или безбедно жить полгода. Выбрала второе.
В мае был учебный ад. Я писала диплом (за две недели до предзащиты, естественно, и всё такое). Переехала из своих трущоб в мажорную квартиру с кондиционером и лвумя телевизорами. Ходила в сарафанчиках - была жара.
Весь июнь прошёл куда-то мимо. Сначала я сдавала экзамены и защищалась, потом я нелелю выпускалась из вуза и была в каком-то диком запое.
В июле шли дожди, и было грустно и лениво. Мы собирались играть в настолки с компанией "травы", а потом я свалила на Летнюю школу. Там тоже шли дожди, я мокла в палатке на мастерской тревел-журналистики, но было очень весело. Мы гоняли автостопом по Тверской области, а потом решили прокатиться по золотому кольцу, но не нашли его, и поехали в Питер через Тверь, Торжок, Валдай и Великий Новгород.
В августе я вернулась из Питера и через два дня свалила в Киргизию в горный поход. Это было, наверное, лучшее событие за год. Адово, но прекрасно. Поднимались на высоту до 4000м, откапывали палатки из снега, купались в леденющих горных реках, отмокали на жарком Иссык-куле, жрали тонны баранины в Бишкеке и Алма-Ате.
А потом я вернулась и через три дня свалила в Китай с папой, изучать места его детства. Это было интересно, но тягомотно. Хотя бы потому, что ехали мы поездом, и это заняло 9 дней на туда и обратно. 9 дней в плацкарте. Но нет, я до сих пор люблю поезда.
В сентябре я вернулась в грустный осенний Екб и решила внезапно переехать в Питер. Не знаю, зачем. Типа к мужику-питерцу, с которым познакомилась в Киргизии, но на самом деле не за этим. Весь сентябрь бездельничала и прощалась с друзьями. В поезд села пьяная вдрызг и расплакалась.
В октябре я радостно изучала Питер. Через 4 дня свалила от мужика, к которому "переехала", устроилась в хостел администратором в обмен на жильё. Стояла тёплая и солнечная осень. Даже листья на деревьях были ещё зелёные. В октябре!
В ноябре я начала иерзаться по поводу бессмысленности своего существования. Деньги заканчивались, по специальности я так и не нашла работу (да не сильно и искала). Золотыеилистья облетели. Я гуляла по холодным улицам, искала себе халтурки, писала песни, немного влюблялась во всех встречных и грустила.
В декабре я начала понемногу разрываться между своими халтурками. Администратор в хостеле, аниматор на круизном лайнере, детский аниматор, экскурсовод в арт-пространстве… А ещё хотелось стать инструктором водных походов, и певицей в барах, и копирайтерством промышлять, и вязать шарфы, и играть в переходах… А времени и денег по-прежнему не было. Несмотря на все халтуры. И было дико одиноко, несмотря на толпу людей вокруг и нехватку личного пространства (в хостеле же живу). 19 декабря я расплакалась, в очередной раз гуляя в одиночестве по старому городу, выбесилась, уволилась с должности хостельного админа и уехала домой на недельку погостить.
А там поняла странную вещь: здесь живут мои родные, любимые люди, но это уже не мой дом. И со спокойной совестью (и тоской по друзьям) вернулась в Питер.
'
Не знаю, что будет дальше. Ох, не знаю. Но это даже интересно.
Kain
Day-277/5. Saosin – You're Not Alone (Piano Version)
На меня "снизошло" желание дописать Ангела. Сижу я, значит, на биохимии, пинаю хуй, и от нечего делать вспоминаю кусочек сюжета: осада города, счастливый и взбудораженный Фобас, нахмуренный Деймос; по другую сторону Хэ, который злится на друга за бесполезно растрачиваемое время. После сражение Хэ и Баса, нелепое поражение второго и неуправляемая ярость Деймоса. Необузданная сила, что он направляет на единственное благородное дело - месть. И мой любимый момент: Деймос, с растрепанными темно-вишневыми воласами, с рубашкой на выпуске и закатанными рукавами, уже без галстука и пиджака, с окровавленным мечем в руках стоит над трупом Арии и хищно ухмыляется - исполнил-таки свою мечту и добыл блестящее розоватое перо из её крыльев… А позади пожар и дым, руины в копоти и беспорядочно бегающие бесы. И вот она - великая победа. Падение беломраморного города. Успешная осада, уже третья по счету.
Кгда-нибудья допишу это. Но сейчас меня ждет ассассин.
На меня "снизошло" желание дописать Ангела. Сижу я, значит, на биохимии, пинаю хуй, и от нечего делать вспоминаю кусочек сюжета: осада города, счастливый и взбудораженный Фобас, нахмуренный Деймос; по другую сторону Хэ, который злится на друга за бесполезно растрачиваемое время. После сражение Хэ и Баса, нелепое поражение второго и неуправляемая ярость Деймоса. Необузданная сила, что он направляет на единственное благородное дело - месть. И мой любимый момент: Деймос, с растрепанными темно-вишневыми воласами, с рубашкой на выпуске и закатанными рукавами, уже без галстука и пиджака, с окровавленным мечем в руках стоит над трупом Арии и хищно ухмыляется - исполнил-таки свою мечту и добыл блестящее розоватое перо из её крыльев… А позади пожар и дым, руины в копоти и беспорядочно бегающие бесы. И вот она - великая победа. Падение беломраморного города. Успешная осада, уже третья по счету.
Кгда-нибудья допишу это. Но сейчас меня ждет ассассин.
fromhumantopsycho
В сердце пустота. В пустоте вакуум. Вакуум как насос, втягивает в себя что попало. И этого "что попало" всегда мало. Уже тошнит. А ты продолжаешь. Пытаешься заполнить пустоту. Но ничто тебя успокаивает. Бездонный Хёрт.
Raydo
Ехал домой, читал Пратчетта, не снимая капюшона. Книга здоровая. Стою не держусь за поручни…
Вагон дергает, ловлю девочку за шиворот лет 5-6. Она смотрит на моё кольцо… алый камень поблескивает.
- Мам, а ты помнишь, говорила, что волшебников не существует? Так этот - похож.
За два года в Москве - это уже третий или четвертый случай)
Вагон дергает, ловлю девочку за шиворот лет 5-6. Она смотрит на моё кольцо… алый камень поблескивает.
- Мам, а ты помнишь, говорила, что волшебников не существует? Так этот - похож.
За два года в Москве - это уже третий или четвертый случай)
Raydo
Интересно, помнишь ли ты демона из зажигалки?
Это был 2001 год. Год полного солнечного затмения, где мы говорили с тобой о других мирах.
Смеялись над священником, который называл нас рабами божьми и говорил, что мы свободны. Православие только пытались вводить, как предмет и этот чертов священник приходил к нам, вместо какого-то либо урока.
Я до сих пор помню красноватое загустевшее от жары небо и чувство надвигающего дождя.
Ты рассказывал, что услышал, что черные дыры - это "червоточины". Порталы.
А я спрашивал, куда же они ведут? Ты неуверенно отвечал что-то про другие миры. И щелкал зажигалкой.
Мы оба знали, что это всего лишь кремний. Но ничуть не сомневались, что в зажигалке живет "повелитель дурных привычек"
Потом минуло десять лет и ты погнался за другими чудесами. Слава богам, ты не сел на иглу. Заслужил не самую лучшую репутацию, однако дальше травки не пошел.
Иногда, ты говоришь, что в то время мир был больше, а мы меньше.
Я не устану отвечать, что тогда ты был готов ему внимать.
Интересно, а помнит ли меня демон из зажигалки?
Это был 2001 год. Год полного солнечного затмения, где мы говорили с тобой о других мирах.
Смеялись над священником, который называл нас рабами божьми и говорил, что мы свободны. Православие только пытались вводить, как предмет и этот чертов священник приходил к нам, вместо какого-то либо урока.
Я до сих пор помню красноватое загустевшее от жары небо и чувство надвигающего дождя.
Ты рассказывал, что услышал, что черные дыры - это "червоточины". Порталы.
А я спрашивал, куда же они ведут? Ты неуверенно отвечал что-то про другие миры. И щелкал зажигалкой.
Мы оба знали, что это всего лишь кремний. Но ничуть не сомневались, что в зажигалке живет "повелитель дурных привычек"
Потом минуло десять лет и ты погнался за другими чудесами. Слава богам, ты не сел на иглу. Заслужил не самую лучшую репутацию, однако дальше травки не пошел.
Иногда, ты говоришь, что в то время мир был больше, а мы меньше.
Я не устану отвечать, что тогда ты был готов ему внимать.
Интересно, а помнит ли меня демон из зажигалки?
acedia
держу руки за спиной, чтобы не поддаться внушениям.
с интересом лавирую между строк, все крепче сжимая пальцы.
ухожу оттуда с чувством, не возникающем со времен тринадцатого года.
информация, которая вопреки моему нежеланию, выбивает из колеи.
после такого штурма я не мог делать ничего.
даже без атаки я не могу делать простейшие вещи.
я пытаюсь найти в них хоть какой-то смысл, но тщетно.
всегда прихожу к мысли, что все эти нормы мне вырезали по живому еще в детстве, когда я познавал мир с нуля.
свое спасение я вижу в людях, окунаюсь в них с головой с надеждой на обретение мотивации.
пусто.
в слепом безумии я сжигаю дотла сосуд, не напоивший меня.
эта колба будет лататься в чужих руках, проклиная меня за увечья.
я в силах вытерпеть эти проклятья, ибо осознаю их справедливость.
жажду возмездия и расправы, чтобы меня стегал кнутом достойный, рассекая спину ударами.
броня из запекшейся крови не пропустит тех, кто слабее виновного, их попытки увековечатся на их же теле шрамами.
а пока я буду жить верой, что палач из меня действительно плохой.
с интересом лавирую между строк, все крепче сжимая пальцы.
ухожу оттуда с чувством, не возникающем со времен тринадцатого года.
информация, которая вопреки моему нежеланию, выбивает из колеи.
после такого штурма я не мог делать ничего.
даже без атаки я не могу делать простейшие вещи.
я пытаюсь найти в них хоть какой-то смысл, но тщетно.
всегда прихожу к мысли, что все эти нормы мне вырезали по живому еще в детстве, когда я познавал мир с нуля.
свое спасение я вижу в людях, окунаюсь в них с головой с надеждой на обретение мотивации.
пусто.
в слепом безумии я сжигаю дотла сосуд, не напоивший меня.
эта колба будет лататься в чужих руках, проклиная меня за увечья.
я в силах вытерпеть эти проклятья, ибо осознаю их справедливость.
жажду возмездия и расправы, чтобы меня стегал кнутом достойный, рассекая спину ударами.
броня из запекшейся крови не пропустит тех, кто слабее виновного, их попытки увековечатся на их же теле шрамами.
а пока я буду жить верой, что палач из меня действительно плохой.